ьные диагнозы и куча денег на их постановку. И самое противное, что даже после выяснения всего этого назначить адекватное лечение получается не всегда. Одно дело — прооперировать и удалить надпочечник, поражённый опухолью, и всю жизнь колоть собаке гормонозамещающие препараты. Другое — если опухоль находится в мозге: тогда удаляют оба надпочечника и надо покупать дико дорогое лекарство за границей, который тоже колят пожизненно. А если метастазы? Диабет ещё этот, чтоб его… как осложнение синдрома.— Диагноз на Кушинга точный? — мурыжу Алю.— Предварительный, — отвечает она предсказуемо и даёт старое, замусленное назначение. На бланке записаны показания измерения глюкозы и дозы инсулина, как документация по лечению диабета, который уже сам по себе является серьёзным испытанием для хозяев.Ну, если что, дексаметазоновые пробы, тест на гормон гипофиза, УЗИ надпочечников и повторные анализы крови, — вот что можно озвучить хозяйке в виде альтернативы усыплению. Если она спросит.Аля приглашает женщину войти, — та ведёт за собой чёрного, истощённого болезнью коккер-спаниеля с объёмным животом и обширными залысинами на боках. Собака еле плетётся, а женщина громко всхлипывает, уткнувшись лицом в мокрый носовой платок. Её расстроенный вид вместе со зрелищем старой, измученной собаки оказываются решающими. Никаких альтернатив я не предлагаю.— Можно только… — говорит женщина сквозь слёзы, — усыпить не на столе?— На полу? — удивлённо переспрашиваю её.Она кивает, протягивает мне байковое белое одеяло на «постелить» и кладёт на стул, сбоку, аккуратно сложенное оранжевое второе:— Вот, возьмите. Может, пригодится кому, — и она снова всхлипывает.Ладно. Видимо, поднятие на стол для собаки — уже стресс. Чувствую себя человеком, которому объявлено последнее желание умирающего. Избыточный кортизол, циркулирующий в крови, по иронии, является сам гормоном стресса, и добавлять его я, конечно, не собираюсь. На полу — так на полу…Заношу формальности в журнал, говорю стандартное про действие применяемых препаратов, набираю шприцы.— Присутствовать не обязательно, — предупреждаю женщину.— Я останусь, — отвечает она.О, Господи, святой человек.Кладём собаку на одеяло, Аля пережимает ей вену, выстригаю шерсть: на полу темно, вену не видно, и в памяти всплывает в каких условиях приходится усыплять животных выездному врачу — на улице, на холоде, в жиже, в вонючем тёмном сарае, — всё это приходилось наблюдать, когда я волею случая оказывалась сопровождающей.Коккер уходит легко, будто давно уже был готов. Слушаю стетоскопом сердце. Тишина. Заворачиваем в белое одеяло. Женщина оставляет собаку на кремацию и, продолжая плакать, уходит.Забывает свои перчатки.…Смерть. Избавление от страданий.Сейчас я лояльнее отношусь к ней, если понимаю, что процесс выздоровления будет долгий и с сильной болью, или если всё безнадёжно. Недавно две сердобольные женщины принесли бездомного кота с оторванной гниющей нижней челюстью, сломанной в трех местах: под скальпированной кожей кишели опарыши, и сам кот был после кровопотери, в сильнейшем болевом и токсическом шоке. Видимо, машина сбила его несколько дней назад, а увидели и принесли кота только сейчас. Может, ещё не сразу дался, пока полностью не ослаб.Я обеими руками за жизнь, но, когда вижу подобное, эти самые руки не дрожат, и пациенты потом не снятся. Из двух зол выбирают меньшее, и смерть может стать избавлением от мучительной жизни. Жизнь вообще неотделима от боли, похоже.…По иронии судьбы следующим на приём заходит мужчина со вполне себе здоровым молодым цвергшнауцером — окраска собаки называется «перец с солью». Это я запомнила потому, что, когда мы ещё были студентками, моей подруге очень захотелось шнауцера именно такого окраса. Ей продали рыжего щенка, сказав, что цвет с возрастом всенепременно изменится на нужный, и волноваться не надо. Тем не менее, щенок не только отказался вырастать в шнауцера, оказавшись простой коротконогой дворнягой, но и оставил за собой откровенно рыжий цвет, вызывающий в нас бурное веселье. Мы так его и звали, посмеиваясь: «Ну что, перец-с-солью?» В итоге, конечно, собака осталась у подруги и стала горячо любимой.— А мне бы собаку усыпить, — с ходу вырывает меня из забавных воспоминаний мужчина.Простите? Контраст столь велик, что эта фраза опускается мне на башку тяжёлым обухом. Я перевожу взгляд с мужчины на молодую, добродушную, здоровую собаку и обратно.— Эту?Вы что, издеваетесь?— Да, — как ни в чём не бывало отвечает мужчина уверенным голосом. И предупреждает дальнейшие расспросы следующим: — Мы недавно овчарку усыпили. Ну, он соседку напугал. Вот, взяли шнауцера теперь. Зря взяли. Усыпите?Что?Меня начинает ощутимо колотить. Что? У меня нет подходящих слов, и я просто стою и смотрю на него, как на нечто нелогичное, уродливое и несуразное. Он так уверен в себе и в том, что пришёл по адресу! В ушах нарастает шум, и я отчётливо понимаю, что сейчас задушу этого гада прям в кабинете. Просто обниму его за шею, но очень сильно. Со всепоглощающей, бл*дь, любовью.— Иди, я поговорю, — выручает меня Аля, с силой выталкивая за дверь — с клацаньем ногтей отрываюсь от стола, в который вцепилась пальцами. — Иди, иди… Чаю попей.«Чаю попей», — раздаётся в голове эхом.Чаю… Попей…— Мы усыпляем только безнадёжно больных животных, — слышится Алин голос, пока я на деревянных ногах удаляюсь из кабинета. Она говорит что-то ещё, и я молю Бога, чтобы мужчина не начал орать что-нибудь вроде «И что мне теперь, камень ему на шею и в реке утопить?» или что они там орут в таких случаях, когда врачи не оправдывают ожиданий…Остывший чай с заныканной когда-то на полке шоколадной конфетой возвращает меня в реальность. Отхлёбывая горькую заварку, в которую он превратился, пока стоял в ожидании; наблюдаю в камеру, как мужчина со шнауцером выходит в холл и стоит там, будто на что-то решаясь.— Что. Это. Было? — спрашиваю я поднявшуюся наверх Алю.— Да забей, — пожимает она плечами и протягивает конфетку. — Держи вот ещё одну.Беру.Аля оборачивается к монитору, где видно крыльцо клиники и кусок дороги, проходящей рядом:— Твою ж мать!Мужчина ничтоже сумняшеся привязывает шнауцера к крыльцу — на длинном поводке. А у нас там дорога идёт, без тротуара, прям у крыльца. Подняв воротник, мужчина торопливо уходит. Собака тянется за ним, выходит на проезжую часть, лает, машет хвостом. Какой-то таксист притормаживает, объезжает её. Мужчина исчезает из виду.Аля, сорвавшись, сбегает вниз, запинаясь о пороги и чуть не срывая двери. Я вижу, как она кричит там, с крыльца. Стоит, мёрзнет. Потом отвязывает собаку, заводит внутрь. Та нехотя слушается. Привязываем её в дальнем углу кабинета — больше некуда. Аля стелет на пол оранжевое одеялко, оставшееся от женщины с коккером; ставит рядом миску с водой: как только её нимб над головой не царапает потолок, а крылья — дверные косяки, — непонятно......А вечером случается чудо. Та самая женщина, которая приводила на усыпление спаниэля, заглядывает в кабинет:— Вы меня извините... Я у вас перчатки не забыла?— Да-да, я сейчас принесу! — отвечает Аля и отчаливает на ресепшн.Взгляд женщины падает на шнауцера, пролившего воду, сбившего в комок оставленное ею оранжевое одеяло, — так каждый раз он тянул поводок, когда дверь в кабинет открывалась, что всё опрокинул и смял. Потянулся и в этот раз.— Кто это? — спрашивает женщина.— На усыпление, — пожимаю плечами я.— Что? — недоумённо смотрит то на меня, то на него женщина.— «Надоел», — цитирую я бывшего владельца собаки. И продолжаю: — Вы меня извините, конечно. Я понимаю, что ваш пёс, сегодня… Но… Может быть, Вы заберёте эту собаку себе? Нам её, правда, некуда. Если нет — то нет, мы поймём, но мало ли. Вдруг Вы бы смогли…— Вот перчатки, — влетает в кабинет Аля.— Тс-с! — пшикаю на неё.— А зовут его как? — спрашивает между тем женщина.— Да как назовёте.Она молча проходит к шнауцеру, присаживается сначала на корточки, потом опускается на колени. Он облизывает ей покрасневшие с улицы пальцы, мотает хвостом. Добрый малый. Она оборачивается к нам, кивает — без слов, на глазах — слёзы, слёзы. Аля отвязывает поводок, вкладывает его в руку женщины.И мы обе молча провожаем их до двери.(продолжение следует)Фото взято из интернета.Книга целиком живёт здесь: https://ridero.ru/books/budni_veterinarnogo_vracha/
Внутри ничего нет. Onion/rc/ - RiseUp Email Service почтовый сервис от известного и авторитетного райзапа lelantoss7bcnwbv. Onion - Candle, поисковик по Tor. Bm6hsivrmdnxmw2f.onion - BeamStat Статистика
mega Bitmessage, список, кратковременный архив чанов (анонимных немодерируемых форумов) Bitmessage, отправка сообщений в чаны Bitmessage. Onion/ - Dream Market европейская площадка по продаже, медикаментов, документов. Onion - VFEmail почтовый сервис, зеркало t secmailw453j7piv. Внезапно много русских пользователей. Crdclub4wraumez4.onion - Club2crd старый кардерский форум, известный ранее как Crdclub. К сожалению, требует включенный JavaScript. История посещений, действий и просмотров не отслеживается, сам же пользователь почти постоянно может оставаться анонимом. Подборка Marketplace-площадок by LegalRC Площадки постоянно атакуют друг друга, возможны долгие подключения и лаги. Напоминает slack 7qzmtqy2itl7dwuu. Onion - BitMixer биткоин-миксер. Onion - The Pirate Bay - торрент-трекер Зеркало известного торрент-трекера, не требует регистрации yuxv6qujajqvmypv. Onion - PekarMarket Сервис работает как биржа для покупки и продажи доступов к сайтам (webshells)
зайти с возможностью выбора по большому числу параметров. Onion - The Pirate Bay,.onion зеркало торрент-трекера, скачивание без регистрации. Частично хакнута, поосторожней. Pastebin / Записки. Onion - XmppSpam автоматизированная система по спаму в jabber. Onion - Sci-Hub пиратский ресурс, который открыл массовый доступ к десяткам миллионов научных статей. Qubesos4rrrrz6n4.onion - QubesOS,.onion-зеркало проекта QubesOS. Ml -,.onion зеркало xmpp-сервиса, требует OTR. Кардинг / Хаккинг Кардинг / Хаккинг wwhclublci77vnbi. UPD: похоже сервис умер. Проект создан
mega при поддержке форума RuTor. Ссылку нашёл на клочке бумаги, лежавшем на скамейке. Ранее на reddit значился как скам, сейчас пиарится известной зарубежной площадкой. Предоставление соответствующих услуг в даркнет Здесь также пользователь может приобрести различные услуги.
